На сегодняшний день волгоградская история насчитывает 15 олимпийских чемпионов. Кто-то из них ковал командное «золото», кто-то соревновался в индивидуальных видах. Кто-то был на главных Играх планеты лишь один раз, а кто-то выдержал четыре олимпийских цикла. Все наши чемпионы уникальны, но достижение пловца Евгения Садового пока остается непревзойденным — он единственный из волгоградцев, кто завоевал три награды высшей пробы на одной Олимпиаде. А мог и четыре, и пять… Но об этом в рассказе нашего героя.

Как сказал Садовый, история о том, как самый маленький человек в заплыве умудрялся побеждать спортсменов с гораздо лучшими антропометрическими данными, это тема для диссертации, а они на двух листках не пишутся. Но мы все же постарались на двух газетных страницах вместить все самое интересное из чемпионской карьеры нынешнего вице-президента Волгоградской областной федерации плавания, начав беседу с Евгением Викторовичем с истоков его занятий плаванием.

– Наверное, жизнь на Волге предопределяет умение хорошо и быстро плавать?
– В моем случае занятия плаванием начались по инициативе бабушки, с которой мы жили в Волжском. В 80-м году после просмотра Московской Олимпиады она загорелась идеей привести меня в бассейн. Очень уж ей понравилось, как выглядели пловцы: все красивые, опрятные, причесанные, в хороших условиях выступают, в чистоте. Когда показывали бассейн «Олимпийский» – такое монументальное сооружение, было ощущение, что оно в небо уходит. А когда там выступал Владимир Сальников, трибуны всегда были заполнены под завязку. Он был кумиром для всей страны. И если в других заплывах существовала какая-то интрига, то там, где выступал Сальников, люди были уверены, что он победит. Вера в него была огромная.

– В вас так на Олимпийских играх  в Барселоне не верили?
– Тренеры сборной меня туда и брать не хотели, но Виктор Авдиенко был во мне уверен. Вообще, все что пообещал Виктор Борисович, все сбылось. Один раз он мне сказал: будешь работать так  вот и так, станешь олимпийским чемпионом. Как видите, стал.

– А как началось ваше сотрудничество с Авдиенко?
– Случилось это, когда я учился в училище олимпийского резерва. Со мной тогда не знали, что делать…

– Это почему же?
– Был 1987 год. У меня еще даже первого разряда не было. В училище тогда давали неплохую по тем временам экипировку: шерстяные костюмы, куртки, кроссовки адидасовские. И вот нам тренер пообещал: кто на зональных соревнованиях в Ростове выполнит норматив КМС, тот получит полную экипировку, кому до кандидата немного не хватит, тому достанутся лишь костюм или кроссовки. Я проплыл по нормативу КМС. Приехал в Волгоград в предвкушении обновок, а мне выдали только костюм. Обида была недетская. Получился с тренером конфликт, я просто перестал ему верить. К счастью, возник вариант потренироваться на базе «Озеро Круглое» в Подмосковье, где Виктор Авдиенко готовил экспериментальную юношескую сборную. С тех пор  мы работаем вместе.

– А кто же был вашим первым тренером?
– Если честно, его имени я как раз и не помню. Хотя занятия в уютном бассейне на Центральном стадионе Волжского врезались в память хорошо. В специальном зале лежали маты, там мы развивали гибкость, бегали, отжимались, на руках ходили. А в воде зайчиков делали, пузыри пускали, учились задерживать дыхание. Еще одно упражнение было: тренер бросал в воду бильярдный шар – и кто быстрее из ребят его найдет. Поначалу все время выигрывал сын тренера… потому что у него очки были. А когда бабушка мне тоже купила очки, то я пальму первенства никому уже не отдавал. Другие дети обижались. Но что тут поделаешь. В каждом обществе существуют лидеры, тем более среди детей. Когда я сам начал тренировать, то часто наблюдал такие ситуации. Лидеров мы называем моторными детьми. Упражнение с шаром помогает быстро их выявить.

– Это самый яркий эпизод из вашего спортивного детства?
– Была еще поездка в спортивно-оздоровительный лагерь в Средне-Ахтубинскую пойму. Назывался он «Ручеек», а по соседству был пионерский лагерь «Огонек». Там дети курили, волосы серебрянкой красили.

– Никогда не хотелось в «Огонек» перебежать?
– Нет. Считаю, что у нас интереснее программа была. Мы ходили в походы, ловили рыбу. Тренеры устраивали нам различные соревнования. Мне очень понравилось. Но через некоторое время занятия плаванием оказались под угрозой.

– Из-за чего?
– Стал часто болеть. Мама второй раз вышла замуж, и мы переехали жить в Волгоград. Квартира у нас была на улице Шекснинской, что за академией МВД. Это сейчас там все позастроили, проложили третью Продольную. А тогда там был здоровенный пустырь. И чтобы дойти до остановки троллейбуса, надо было шагать километра два. Летом еще ничего, а зимой! Не зря район Семь ветров прозвали. В итоге начал часто болеть, пропускать занятия. В то время я тренировался в бассейне профсоюзов у Александра Иванова.

Это наставник, которому очень нравится заниматься с детьми. Доведя учеников до определенного уровня, он с легкостью с ними расстается и делает новый набор. Когда у Иванова в группе осталось всего трое ровесников: я, мальчик-брассист и девочка, он решил передать нас другим наставникам. Был это уже год 86-й. Но так как я постоянно болел, то меня было сложно пристроить. И все же в моей семье не сдавались. Мама решила во что бы то ни стало устроить меня в Волгоградское училище олимпийского резерва.

И это у нее получилось. Хотя, когда пришли документы подавать, врач ВУОР, увидев мою медкарту, за голову схватился. Летом в лагере я заболел бронхитом, кашель жуткий раздирал. Все это, естественно, было отражено в медицинской карте. Доктор поглядел, разорвал карточку, написал новую, и я стал учеником училища. Что интересно, с этого времени я перестал болеть.

– Неужели болячки вас так легко отпустили?
– Простудные – да. Но стали преследовать травмы. Когда я дежурил по училищу, то выпадало свободное время: стол накрыл для группы, убрал, и гуляй. В один из таких дней я спустился на набережную. А там парень, тоже из училища, на скейтборде катался. И вот я встал на скейт, а он, оказывается, неисправен был. Я поехал с достаточно крутой горки и упал. Колено разнесло моментально. Врачи посмотрели, сказали, что надорван мениск, но так как он еще держится, то операцию делать не будут.

Произошло это перед отборочными соревнованиями. Неделю не тренировался, а потом кое-как проплыл. В итоге одной десятой не хватило для выполнения норматива, чтобы перейти в следующий класс. Приехала московская комиссия, посмотрела мои данные, статистику и вынесла вердикт: такой спортсмен не нужен, надо его отчислять. Здесь свое слово сказал Авдиенко, который тогда входил в тренерский совет: давайте его посмотрим еще полгодика, а потом примем решение.

– Я так думаю, что Виктор Борисович о словах своих потом не пожалел.
– После того как мы стали работать вместе, на итоговых соревнованиях года я выиграл две золотые и две серебряные награды, проплыв уже на уровне мастера спорта. В придачу к медалям мне дали две вазы шикарные из богемского хрусталя. Затем Виктор Борисович сказал: если будешь заниматься по этой методике, то на следующих соревнованиях завоюешь пять первых мест. И завоевал. Мы быстро нашли с Авдиенко общий язык. У меня появилась вера в него, так как слова тренера не расходились с делом. Когда Виктор Борисович формировал группу, он очень долго беседовал с каждым пловцом, объяснял, рассказывал, старался заинтересовать. У него всегда был такой подход в отличие от многих тренеров, за которыми я наблюдаю на данный момент.

– Вы сразу выбрали себе специализацию вольный стиль?
– У Иванова я и брассом плавал, и комплексным, и на спине. А с Авдиенко стали работать над кролем.

– Когда пришли первые международные успехи?
– Побеждал в матчевых встречах СССР–ГДР, а в 1990 году завоевал три золотые медали на юношеском первенстве Европы. И это при том, что вся подготовка к турниру была скомкана. Виктор Борисович решил разнообразить нам тренировки и предложил сыграть в футбол. В матче я вывернул голеностоп – хруст на всю площадку стоял. В итоге поехал на сборы в Москву с забинтованной ногой, меня в поезд ребята на руках заносили. Через некоторое время стал ходить на костылях. Тренеры меня особо не трогали, но заставляли каждый день влезать в воду. Нога, естественно, «высохла», остались кожа до кости.

Когда не трогал ее, не болела. Но когда решил проплыть, кровь разогналась и начались адские боли. Потом плавал на одних руках, а через некоторое время стал ногой толкаться. В общем, кое-как к европейскому первенству готовился. На соревнованиях мы выиграли две эстафеты: 4х100 и 4х200 метров, а в индивидуальном заплыве на двести метров я касание проиграл финну. Зато на четырехсотметровке я его уже «раскатал».

– Судя по рассказу, другие виды спорта кроме плавания вам противопоказаны.
– Ну почему же? На скейтборде я в итоге неплохо катался. От стенки толкался и ездил на нем до туалета на одной ноге, потому что ходить трудно было. По прямой поверхности мог всю набережную проехать.

– Вернемся к первенству Европы. Тяжело представить, как человек, который пропустил часть подготовительного процесса, все-таки смог подняться на пьедестал.
– А потому что цель была. И работа велась планомерно. Так что небольшой сбой не сломал всю подготовку. Раньше меня как тренировали? По принципу: есть настроение – паши, нет  – гуляй. А Виктор Борисович распределял нагрузку планомерно, все просчитывал, расписывал занятия надолго вперед. Все это и привело к итоговому результату. Я когда в его группе стал заниматься, поначалу не справлялся с объемами заданий, но присматривался к конкурентам: как они двигаются, за счет чего меня обыгрывают… Вел постоянный анализ, старался. В итоге вырос в лидера группы, стал первым по всем показателям.

– А кто еще добился успеха из того набора?
– Денис Панкратов. Правда, к нему успех пришел на Олимпиаде в Атланте. Мне кажется, он мог и в Барселоне победить, но не верил в это.

– Как прошел ваш переход из юношеского плавания во взрослое? На этом этапе много спортсменов теряется…
– После победы на юношеском европейском первенстве я выступал на этапах Кубка мира и неплохо зарекомендовал себя: побеждал двух именитых немцев. Один был олимпийским чемпионом, другой чемпионом и рекордсменом мира. Они специализировались на дистанциях 800 и 1500 м, а я на 200 и 400 м. Но побеждал именно на восемьсотметровке. Хотя не обходилось и без курьезов. Как-то я просчитался. Финишировал первым, стою у бортика, а остальные-то плывут… Мне кричат: плыви. Я опять стартанул, опять финишировал, а другие все еще гребут. Пришлось еще раз совершать финишный рывок. Догнал всех, но уступил чемпиону касание. В бассейне гробовая тишина была, а Виктора Борисовича на бортике чуть удар не хватил. Мне потом специальный приз вручили: набор посуды «Амвей».

Ну а на дебютном взрослом чемпионате Европы в 1991 году я завоевал две золотые медали. На первой дистанции – 200 метров – был четвертым, а затем победил в составе эстафеты 4х200 м. Плыл я заключительный этап. Конкурировать пришлось с итальянцами. Ребята создали небольшой отрыв где-то в полкорпуса, и я нырнул. Плыву себе спокойно, а итальянец надрывается, нагоняет меня. Его бы предупредили, что у меня есть особенность: обе половины дистанции я прохожу одинаково. Но соперник об этом не знал, настиг меня и выдохся, еле второе место удержал. Президент итальянской федерации плавания сказал потом:  Садовый очень хитрый человек, опасный, чуть итальянскую команду на третье место не опустил. Напоследок я еще победил в личном заплыве на 400 метров, и после этого на меня обратили внимание.

– Мировые специалисты?
– Нет, старшие тренеры национальной сборной. Тогда эти посты занимали либо питерские, либо московские наставники, надменные такие люди. Авдиенко руководил экспериментальной командой. Для него успех на чемпионате Европы неожиданностью не стал, а других удивил.

– То есть группа Авдиенко работала по индивидуальному плану?
– Виктор Борисович не хотел подстраиваться под общие шаблоны, заявлял: нет, я так работать не буду, у меня есть свое видение, сам хочу что-то новое сделать. За это на него писали докладные, говорили, что он человек неуправляемый. Но когда Авдиенко вызывали на ковер большие начальники, он всегда находил аргументы доказать свою правоту. А ведь его не раз хотели от работы отстранить, учеников забрать.

– Можно сказать, что Олимпиада—92 наглядно подтвердила правоту тренера. Ученики Авдиенко завоевали в Барселоне шесть медалей. Вы – три золотых, Владимир Сельков – две серебряных, Ольга Кириченко – бронзовую…
– К Виктору Борисовичу тогда подходил чиновник, сохранивший за ним место тренера, благодарил. Мы оправдали его доверие.

– Могло показаться, что олимпийские награды вам дались очень просто. Так ли это?
– Сам турнир действительно прошел довольно легко, но подготовка… В предолимпийский год я перенес две операции. Вторую – в конце декабря 1991-го. Нашли камень в мочевом пузыре. Дробить было невозможно, решили проводить операцию. Делали ее таким образом, чтобы мышцы пресса не были разрезаны, их раздвигали. Это позволило мне уже через десять дней влезть в воду, начать тренироваться. Наверное, в тот  момент в меня никто уже не верил, думали, что Садовому на Олимпиаде делать нечего.

Даже в глазах Авдиенко я видел сомнение, но он ни разу мне об этом не сказал. А потом на сборе в городе Тырныаузе в горах за 21 день до отбора на Олимпийские игры я серьезно заболел. И заразил всех сильнейших спортсменов, которые жили со мной в одном блоке. Авдиенко тут же нанял автобус и повез нас домой. Помню, ехали мы с Денисом Панкратовым лежа под капельницами. В Волгограде оклемались немного и отправились на сборы на «Озеро Круглое». Там я опять простудился. У тренеров паника, отселили от меня всех пловцов подальше.  Авдиенко в шоке,  думал, пошла вся работа коту под хвост. Однако на этот раз я быстро выздоровел и готовился дальше под строгим наблюдением врача.

К отборочному чемпионату страны кое-какую форму набрал. Главная конкуренция за место в сборной у нас была с Владимиром Пышненко. Утром в предварительном заплыве он установил рекорд страны, а вечером я его обогнал, но без рекорда. Начались подводные течения: кто-то говорил, что надо Пышненко брать, он сильнее. Сильнее? Ну так надо было выигрывать. Хочу заметить, что на том чемпионате многие ребята показали свои лучшие результаты в карьере, на уровне мировых рекордов. Проплыви они так же на Олимпиаде, были бы первыми. Но никто из них, кроме меня, Александра Попова и Елены Рудковской, не стал чемпионом в Барселоне, некоторые даже в призеры не попали.

– Какие взаимоотношения у вас с Поповым? По олимпийским титулам только он вас превзошел из российских пловцов.
– Я могу сказать, что дружбы между нами никогда не было. И вклад его в российское плавание оцениваю двояко. В свое время он вместе с Геннадием Турецким уехал в Австралию и позволил на собственном примере учиться местным спортсменам. Изучив соперника, австралийцы стали побеждать. Новой же плеяде российских пловцов не у кого было учиться. Контакта с Поповым у ребят не было никакого. А ведь в эстафете он с ними выступал. Пригласил бы их на стажировку в Австралию, перелет уж федерация как-нибудь оплатила бы. Потренировались бы вместе, глядишь, выиграл бы на финише карьеры Попов пятую золотую медаль.

– Вы отправлялись в Барселону под белым флагом несуществующего государства, это сказывалось на настроении?
– Наверное, да. Раньше я выходил на все соревнования под гимн СССР, в костюме со знакомым с детства гербом. А в этот раз перед поездкой в команде был сумбур, нам выдали экипировку без каких-либо опознавательных знаков. Тем не менее я стремился к поставленным  задачам, и меня это волновало в последнюю очередь. В то же время могу отметить, что в Барселоне сборная СНГ выступила очень здорово. Все верили, что настанет новая, лучшая жизнь, были на подъеме. А как же? Теперь можно было свободно заниматься бизнесом, за что раньше в тюрьму сажали. Некоторые тренеры из Барселоны, где в Олимпийской деревне было все бесплатно, понатащили домой всякой ерунды: пакетики чая, кофе, шоколадки, потом торговали. Они специально для этого в олимпийскую столовую по восемь раз на дню ходили. А некоторые домофоны, камеры из номеров выкручивали. Вообще, деревня в Барселоне была хорошая. Все для спортсменов. В боулинг ходили, на автоматах  играли, все бесплатно.

– Расскажите подробнее о самих соревнованиях.
– Удивительные вещи начались уже в предварительных стартах. Двухсотметровку я плыл  так легко, как будто купался. Гребу и думаю: вот дурачок, сейчас в финал не попаду, однако финишировал первым. Слышу, трибуны шумят, поворачиваю голову, смотрю на табло – мне пять сотых не хватает до рекорда мира. Думаю, вот это да, а если поднапрячься? Золотая медаль в кармане. Целый день ходил с этой мыслью. В деревне места себе не находил, пытался поспать – не получилось. На вечерний финал приехал замотанный. К счастью для меня, тогда правила еще допускали один фальстарт у спортсмена. И я специально прыгнул в воду раньше всех. В воде расслабился, успокоился. Влез на тумбу уже готовый к борьбе. Основное соперничество развернулось со шведом Андерсом Холмерцем, он сразу вырвался вперед корпуса на полтора, и пришлось напрячься, чтобы вырвать у него на финише касание. Закончил я дистанцию с олимпийским рекордом, до мирового не хватило чуть-чуть.

– Но мировой рекорд, даже два, вы все-таки в Барселоне установили.
– Да, первый в составе эстафеты 4х200 м. Ребята хорошо прошли квалификацию, но перед финалом стали нервничать, хотя все в команде были старше и опытнее меня. Нашими основными конкурентами были шведы. Я должен был замыкать эстафету и перед выступлением партнеров попросил: главное, без фальстартов и не проиграйте больше, чем полкорпуса, тогда мы чемпионы. В итоге ребята прошли дистанцию даже лучше – касание в касание. Я прыгнул и сразу привез полкорпуса шведу. А на финише наш отрыв был корпуса три-четыре, результат на тот момент показали феноменальный – 7.11,95. И это при том, что мы в плавках выступали, а соперники, те же американцы, которые нам метров 25 проиграли, плыли в бесшовных гидрокостюмах. После победы все ребята пошли отмечать, кроме меня. Надо было готовиться к 400-метровой дистанции.

– Там соперничество развернулось с австралийцем Киреном Перкинсом…
– Он был на тот момент чемпионом мира, в предолимпийский год установил четыре мировых рекорда. Я знал, что австралиец без драки не будет сдаваться. Но и у меня был коварный план. Перкинс плыл по четвертой дорожке, а я по пятой. Я был в курсе, что австралиец дышит под ту же руку, что и я, под правую, а значит, на повороте будет момент, когда он выпустит меня из виду. И вот мы плывем, я уступаю ему голову, а на повороте, когда он делает вдох, я ускоряюсь и выплываю уже впереди. Потом спокойно держу дистанцию и финиширую первым. На трибунах тишина… Еще перед стартом меня раззадорило, что зрители, в основном англоязычные, овацией встречали Перкинса и не удосужились похлопать, когда называли мою фамилию, хотя я на тот момент был уже двукратным олимпийским чемпионом. И вот, когда выиграл третье «золото», решил немного «повыпендриваться». Приложил руку к уху – и показал на табло, а там новый рекорд мира. Потихоньку на трибунах стали аплодировать, потом все громче.

– А почему вы не участвовали в эстафете 4х100 м?
– На чемпионате страны я прошел отбор в эстафету, показав пятый результат. В команду берут обычно шесть человек. Двое лучших в квалификационных заплывах отдыхают, участвуют сразу в финале. Еще двоих на финал отбирают по результату предварительных стартов. Я мог проплыть и в утреннем заплыве, мог и в вечернем, но тренеры сборной решили не заявлять меня на дистанцию. В итоге наша эстафета была второй, а выиграла команда США. Американцы потом благодарили наших тренеров: «Спасибо, что вы Садового не поставили». Мог я выступить и на дистанции 1500 метров, был тогда в потрясающей форме, но тренеры рассудили иначе. Получается, они ради собственных амбиций лишили страну еще двух возможных медалей.

– Вы поехали на Олимпийские игры, когда вам не было еще и двадцати лет. Но продемонстрировали поразительное хладнокровие, продуманную тактику и грамотный анализ соперников…
– Идиоты не становятся олимпийскими чемпионами, как меня в свое время любили преподносить. Но опять же это делалось с подачи тех людей, которые в меня не верили или не хотели верить.

– Как дома чествовали трехкратного олимпийского чемпиона?
– Меня встретили руководители областного спорткомитета: Виктор Иванов, Анатолий Гридасов, Виктор Перфильев,  посадили в «чайку». На этой «чайке» приехали в Краснооктябрьский район, где я тогда жил. Там уже поджидали мама, бабушка. Кстати, за тройную победу на Олимпиаде я получил девять тысяч долларов. Был по тем временам миллионером.

– Почему же дальше не удалось продолжить столь славную карьеру?
– В 93-м году я стал двукратным чемпионом Европы, оба раза в эстафетах. На этот раз мне разрешили  плыть 4х100 м, также взял «серебро» в индивидуальной двухсотметровке. Два сезона подряд – 1992/1993 и 1993/1994 становился абсолютным победителем Кубка мира. Получается, меньше чем за три года я одержал 27 побед, это без учета эстафет. Честно говоря, не знаю еще спортсменов, которые могут похвастать тем же. Это меня и сгубило. Организм не выдержал. Российская федерация плавания обязала меня выступать на девяти этапах Кубка мира, везде на победу. Это очень тяжело. Попов прилетел на два-три этапа, проделал нужный ему объем работы и улетел. А я выкладывался везде по полной. И деньги за это не платили, в основном подарки давали, в редких случаях конвертик с 300 долларами. Некоторое время я еще пробовал выступать, но сердце стало давать сбои. Решил не рисковать и в 21 год завершил карьеру.

– Обидно, что не удалось выступить на Олимпиаде-96?
– Скорее да, чем нет. Тем более, что в Атланте побеждали со смешными результатами, почти на секунду хуже, чем я плыл. На этом рассказ Евгения Садового завершим. Хотя нашему земляку еще есть о чем поведать. И о том, как он работал тренером в Ливии, и том, как учредил соревнования для детей, и о том, как  они вместе с женой трудятся в плавательном клубе «Волга», продолжая дело, начатое Виктором Авдиенко, и о многом другом. Однако, как говорится, это уже совсем другая история. И ее мы расскажем в другой раз.

Марина Ткач, «Спорт-ревю Поволжья»
фото — Сергея Кобылянского

Евгений Садовый.

Родился 10.01.1973 в Волжском. Заслуженный мастер спорта
Двукратный победитель чемпионата Европы-1991 (400 м в/с, 4х200 в/с). Трехкратный чемпион Олимпийских игр 1992 на дистанциях вольным стилем 200 м – 1.46,70 (ОР), 400 м – 3.45,00 (РМ) и 4х200 м – 7.11,95 (РМ). Двукратный победитель чемпионата Европы-1993 (4х100 м, 4х200 м в/с), серебряный призер (200 м в/с). Абсолютный победитель Кубка мира сезонов 1992/1993 и 1993/1994 гг.

В 1992 году Международной федерацией плавания (FINA) был признан лучшим пловцом мира, а Олимпийским комитетом России – лучшим спортсменом страны. Кавалер ордена Почета. В 1999 году включен в Зал славы плавания (Майами, США). В 2003 году награжден почетным знаком города-героя Волгограда «За верность Отечеству». Почетный гражданин Волгоградской области.